Главная » 2010 » Февраль » 11 » 30 Seconds To Mars: Мы всегда были открыты и связаны с нашими слушателями
30 Seconds To Mars: Мы всегда были открыты и связаны с нашими слушателями
17:06
Спасибо Fallen Soul На This Is War, третьем релизе 30 Seconds To Mars,
гитарист/вокалист/композитор Джаред Лето сделал шаг вперёд как
мульти-инструменталист и композитор, который действительно овладел
своим мастерством с того времени как группа впервые сформировалась
около десяти лет назад. От динамического и настойчивого удара "Kings
And Queens" (первого сингла) к неистовому и лихорадочному скачку
заглавного трека, этот новый альбом, который создавался четыре года, в
завершение выводит Лето, брата Шеннона на барабанах и гитариста Томо
Милишевича на первый план этого мелодично-стоя-на-краю жанра. Джаред,
успешный актёр, являющийся задумчивым оратором, в то же время
управляемым страстью, в разговоре о записи и об уникальном месте,
которое занимает 30 Seconds To Mars, представляет себя как того, кто
действительно любит то, что он делает и кто искренне доволен
результатом их новейшего альбома.
UG: Ты всегда думал вне
рамок, представляя 30 Seconds To Mars. Твои рекламные проекты и
различные пути использования тобой Интернета действительно показывают
новые способы продвижения группы. Ты знал с самого начала, как ты
собираешься использовать эти альтернативные средства для рекламирования
группы? Джаред Лето: Да; мы всегда склонялись к тому, чтобы
искать пути, которые были бы протоптаны чуть-чуть меньше чем другие. Я
думаю, это очень увлекательно делать то, что не было сделано так много
раз раньше или то, чего вообще не было. И это остаётся интересным для
нас, и я надеюсь, что также и для аудитории. И это путь для углубления
общения с нашей аудиторией по всему миру и также для более тесной связи.
Не
началось ли всё это в твоей юности, когда ты слушал группы и надеялся
когда-нибудь встретить своих героев? Не думал ли ты: «Я хотел бы пойти
и встретить Джимми Пэйджа или позависать с The Who"? Я думаю,
для меня некоторые из этих групп - будь то Zeppelin, или Pink Floyd,
или The Who - они определённо имели некую идею общности, которая
сопровождала их группы. И я всегда откликался на это. Я интересовался
очень активным участием аудитории и групп. Мы всегда были действительно
открыты и связаны с нашими слушателями.
Это даю-и-беру с вашими фанатами действительно воодушевляет вашу музыку? Или это более социально-сетевой тип ситуации? Это
определённо воодушевляет нас; это вдохновляет нас. И я думаю,
интерактивность на This Is War - действительно огромная часть альбома.
Саммит, который мы провели, самый первый в Лос-Анджелесе, был настолько
воодушевляющим, что мы закончили тем, что сделали восемь из них по
всему миру. И, в конце концов, также цифровую версию.
Ты можешь объяснить, что такое Саммит? Для
людей, которые не знают, что такое Саммит, это действительно было
только сотрудничество между нашей аудиторией и группой. Мы пригласили
людей принять участие и записаться для нового альбома. Это очень
повлияло на This Is War.
Где этот интерактивный материал с Саммита заканчивается на альбоме? Да, они появляются в каждой песне, кроме двух или трёх.
Другой тактикой, которую ты предпринял, был живой чат на MySpace. Каковы были результаты этого? Это
было вдохновляюще; это было захватывающе. Мы много наслаждались этим и
сделали это, и я не уверен, что мы смогли бы повторить это, но возможно
другим способом мы могли бы построить эту идею. Это была определённо
интересная вещь, и мы многому от неё научились.
Если бы
группа вышла во времена винила, как ты думаешь, она была бы принята?
Могли бы 30 Seconds to Mars создать такой же музыкальный профиль в
доинтернетном мире? Не таким путём как сейчас. Мы определённо
используем новые технологии, и мы можем продвигать некоторые из этих
идей и делать эти проекты так, как было бы невозможно в другое время.
Мы используем все преимущества цифрового века и это захватывающе
использовать некоторые из новых технологий для помощи в реализации
творческих идей.
Ты очевидно очень экологически сознательный
и мировоззренческий тип музыканта. Был ли ты увлечён идеалами философии
Woodstock Nation 1960-х о возвращении к земле и тому типу мышления? Определённо,
это немного популистский альбом; есть немного геменистского опыта. Но в
конце концов , это творчество в творческих условиях и ты действительно
следуешь за своей музой и своим вдохновением. Что касается меня, наша
семья фанатов и друзей по всему миру определённо одна из вдохновляющих
составных для создания этой записи.
Видео - огромная часть
творческого аспекта 30 Seconds to Mars. В некоторых отношениях,
создание видео - лучшее из двух миров для тебя, когда ты объединяешь
свой актёрский и музыкальный таланты? Ну, это фактически одна из
немногих областей, где я могу взять некоторую часть того, что я изучил
как актёр на съёмках фильма и применить это прямо и ощутимо к задаче.
Это хорошо служит мне. Но когда приходит время действовать, ты не
играешь роль; ты остаёшься самим собой. Таким образом, это полная
противоположность актёрству. Ты открываешь больше себя, когда делаешь
музыку, а не строишь персонаж. По крайней мере, мы не в этом диапазоне.
Но знаешь, когда я делаю эти короткие фильмы и работаю как режиссёр, я
способен применить то, чему я научился у великих режиссеров, с которыми
я работал, чтобы снимать эти короткие фильмы наверняка.
Как
ты думаешь, Джаред, какова цель видео? Очевидно, что это рекламный
инструмент, но на творческом уровне, что видео должно передавать? Рассказать
историю; продвинуть идею песни. Если у тебя есть правильная картинка с
правильным звуком, они могут поднять друг друга и добраться туда, где
они не могли бы быть по отдельности. Поэтому я думаю, что столкновение
картинки и звука, в конечном счёте, даже более мощное, чем по
отдельности. Ты ищешь прекрасное место, также как и для жизни. Я всегда
придерживался мнения, что эти маленькие фильмы, которые мы делаем, эти
музыкальные видео, также важны, как и сами песни. Они много значат для
нас и это возможность для того, чтобы сказать что-то о себе как о
личностях, о песне, о группе. Если бы тебе пришлось выбрать видео, которое действительно работает, какое бы ты выбрал? Что касается других артистов? Нет, видео 30 Seconds to Mars. Я
думаю, видео "A Beautiful Lie”, когда мы ездили в Арктику, были на
айсбергах и ледниках, рассказали много о том, кем мы являемся как
группа и как личности. Это перенесло песню в целое новое место и тяжело
её представить без ощущения этого пространства, этой окружающей среды,
Арктики. Они стали чем-то одним и тем же. Каждый раз, когда видео "A Beautiful Lie” было загружено, вы делали пожертвования для экологической программы? Да, мы запустили abeautifullie.org, который является нашей экологической и социальной сетью, нашим вебсайтом.
Касаясь видео "From Yesterday”, вы сняли его в Китае? Это должно было быть незабываемым опытом. Это
было просто путешествие в жизни. Это было действительно магически иметь
возможность поехать, и я полагаю, мы были первой группой из США,
которая когда-либо снимала видео полностью в Китае. Так что это было
довольно здорово. Было проблемно добраться туда; сделать это возможным;
добиться этого. Но как это волшебно. Незабываемо. Перемещаясь
к туровому аспекту группы, 30 Seconds to Mars начинают другой
европейский тур. Группа была здесь ранее, но чего ты ожидаешь?
Стараешься ли ты и приспосабливаешь ли музыку, чтобы она
соответствовала тому, чего ожидает европейская аудитория, в отличие,
скажем, от американской? Аудитории везде разные; нет ничего
похожего на концерты дома. Но выезжая за границу и видя разные
аудитории, интересно наблюдать культурно, как разные люди реагируют на
разные песни и на шоу в целом. Мы строим и планируем наш первый
взрослый тур прямо сейчас. Это довольно захватывающе. Мы продали все
билеты на Wembley Arena ещё месяц назад. Это – праздник и что-то, чем
мы действительно гордимся и рады делать. Итак, туры были
изменены со времени, например, Welcome to the Universe в 2006-ом.
Очевидно, всё стало больше и сложнее в плане постановки и подачи? Да.
Я имею в виду, что иногда, чем больше денег ты зарабатываешь, тем
больше ты тратишь. Ты определённо растёшь с шоу, и ты представляешь всё
по-другому на крупной сцене, чем в клубе. Это возможность иметь немного
больше зрелища и сфокусироваться на некоторых визуальных и
производственных вещах, на которые ты был не способен в маленьком
пространстве. Это очень интересно.
Насколько сложна
постановка музыкального содержания группы в жизненном окружении?
Множество элементов присутствует на разных треках This Is War. Они
действительно все сложны для воспроизведения вживую. По некоторым
причинам нам нравится пытать себя и предлагать себе довольно много
работы. Но это реально интересно, поскольку на записи присутствует
интерактивность, аудитория действительно в группе. Здесь присутствует
много участия аудитории и это делает вещи действительно захватывающими.
Знал
ли ты раньше, что хотел бы второго гитариста в группе на постоянной
основе? Это возвращается к разговору о том, как сложно воспроизводить
записанные треки вживую. На первой записи ты играешь на гитарах, басу и
клавишных хотя гитарист Солон Бикслер сыграл несколько отрывков. Ты
осознавал, что нужно две гитары, чтобы сыграть материал вживую? Группа
началась как трио: ядро группы действительно Шеннон (Лето, брат
Джареда, барабанщик), Томо (Милишевич, гитара) и я. У нас есть люди,
которые приходят и помогают нам на живых выступлениях, потому что
играть нужно слишком много. Песни получились слишком большие. Мы не
хотим записывать что-то , поэтому есть люди которые играют вживую.
Как музыкант в трио, ты берёшь что-нибудь от трио-групп, которые были до тебя? The Police? Hendrix? Конечно,
The Police имели большое влияние, и мы слушали их довольно много. Rush
была группой, которую я много слушал в детстве. Мне всегда нравились
хорошие трио.
Откуда пришли твои скачки? Ты можешь перескакивать между гитарой, басом, клавишными и вокалом довольно легко. Я
всегда интересовался множеством разных инструментов, и пианино, и
гитарой, и басом, и синтезатором, и использованием технологий в
творчестве. Я полагаю, что я во многом самоучка. Я никогда не брал
уроков; мне действительно только нравилось узнавать инструмент самому и
находить способ игры на нём, специфический к тому, что я хотел получить
от него. Мне нравилось оставлять вещи простыми. Для меня, музыка – это
не профессионализм или техника, это эмоция и получение сути того, что
ты пытаешься сказать.
Твои произведения в основном написаны на гитаре? Я
бы сказал, гитара – мой главный инструмент; я написал больше песен на
акустической Martin, чем на чём-либо. Также часто я использую Les Paul.
Les Paul – твоя главная электрогитара? Да, я пользовался SG на выступлениях, потому что она лёгкая и на ней хорошо играть. Итак, ты существенно играешь на Gibson. Ты когда-нибудь экспериментировал с Fender? Я
использовал обе, но вживую я буду играть в основном на электрогитаре
(пара гитар, разработанных Стивом Максвэйном, названных Пифагор и
Артемида), которую я оформил давно или на Gibson. Мне нравится её вес и
звуки, которые я получаю. Но они обе – инструменты и всё зависит от
данной песни и от того, что ты собираешься делать. Но нет ничего, что
превосходит прямые, чистые тона Strat; тяжело превзойти её, если ты
собираешься сделать что-то на чистейшей стороне мира, знаешь?
Много
ли экспериментирования произошло на записи в плане гитарных тонов,
текстур и прочего? Флад и Стив Лиллуайт, которые были сопродюсерами
This Is War, мастера создания охватывающих гитарных звуков и по-новому
звучащих тонов. Вы использовали различные гитары, различные остановки и
эхо, микшировали и сопоставляли? О да, мы всё это делали.
Кривили гитары промышленными механизмами, играли на гитарах в метро и в
церкви; мы делали все сумасшедшие вещи для этого альбома. Играли в
середине леса, это было экспериментально, и мы определённо
путешествовали, пытаясь найти уникальные звуки и сделать вещи
по-другому. Это отлично место для нахождения и впечатления, и также
очень интересное.
У тебя дому собственная студия? Да,
мы построили студию в этом доме на голливудских холмах для этой записи.
И сделали всю запись дома сами; сами финансировали всё; работали вместе
с Фладом, а затем со Стивом Лиллуайтом, который пришёл в конце и помог
завершить всё. Что ты чувствуешь сейчас, когда This Is War закончена и вышла в мире? Это
было что-то, где мы скрывались пару лет и сделали лучшую запись, какую
только могли. Мы забрались внутрь себя и подталкивали друг друга
сделать самое лучшее, что мы могли. Мы счастливы, что запись
окончательно завершена; она сделана; она вышла. Люди слушают её, а мы в
дороге, в туре и очень благодарны за это.
